Владимир Гамза: «Кэш — позиция у России в три раза больше, чем годовой объем инвестиций в капитал»

Сегодня с банковским сектором в России не все хорошо. Это ощущает и малый, и средний, и даже крупный бизнес. Перекос заключается в том, что деньги стали слишком выгодным товаром, чтобы заниматься какой-либо иной деятельностью, например, что-либо производить. Как результат — молодежь стремится устроиться в банк, чтобы быть на нагретом месте. Помню, когда средняя зарплата в Москве была около 60 тысяч рублей, люди, работающие в банках, «стремились» повысить свой жизненный уровень со 150 до 300 тысяч в месяц. При этом они жутко удивлялись, когда им сообщали, что у большинства зарплаты значительно меньше. «Как же на это прожить?», — спрашивали они. 

Вспомним другой случай, менее житейский. В 2008 и в 2014 году нашим банкирам дали 2 трлн. рублей для нужд реального сектора экономики — для промышленных и сельскохозяйственных предприятий. Однако, до реального сектора дошли только 200 млрд. рублей. Где деньги, Зин? Миллиарды убежали на валютные рынки, став орудием финансовых спекуляций. По этой причине страна попала в длительную «растянутую» девальвацию и получила сильнейший удар по собственной экономике.

Можно ли сохранить баланс: чтобы и «жирные» коты не отощали, и страна начала получать «дешевые» средства для инвестиций и развития? Яркий пример правильного использования средств — агропромышленный комплекс России. Именно его развитие ставит сегодня в пример Владимир Путин, отмечая рост сельхозмашиностроения в 2,5 раза за три года. Как заработала эта система? Очень просто. Деньги зашли в агропромышленный комплекс с низкой процентной ставкой и с механизмом субсидирования покупки основных средств.

О том, как должна работать банковская система страны и что надо срочно и кардинально менять, поговорили с Владимиром Гамзой, предпринимателем, членом Экспертного Совета Арбитражного Третейского суда города Москвы председателем Комитета ТПП РФ по финансовым рынкам и кредитным организациям.

«СП»: — Валютные спекулянты получают сверхприбыли, раскачивая курс рубля. Их вполне устраивает дефицит денег и высокие процентные ставки. В этой истории нет места производственникам, инженерам и ученым. Что надо срочно менять? Ваше видение проблемы.

— На самом деле это большая проблема. Сегодня деньги стали элитным товаром, потому что они дорогие. И все стараются работать именно с деньгами, потому что это самый дорогой актив. А в условиях кризиса они еще больше растут в цене. Когда у тебя есть «кэш», а на рынке стоимость активов падает, то самый дорогой и растущий актив — это именно «кэш».

Добавляется и то, что депозитные ставки Центрального банка РФ сегодня высокие (9−10% годовых), — почти в два раза выше инфляции. Поэтому кредитным организациям (банкам) выгодно размещать свои денежные средства на депозитах ЦБ. Таким образом, банки не рискуют и получают достаточную доходность для покрытия средней стоимости своих пассивов. При таких условиях банки могут не брать на себя высокие риски по кредитованию, поэтому они отбирают только проекты с минимальным риском и высокой доходностью.

Чтобы изменить ситуацию по кредитованию, Центральный банк должен снизить ключевую ставку (ставку рефинансирования) минимум на 2−3 процентных пункта, а депозитные ставки на 4−5 п.п. (до уровня инфляции). Тогда снизятся ставки кредитных организаций по вкладам и депозитам, и у банков появится необходимость больше кредитовать.

«СП»: — Сегодня в российских банках инвестиционные кредиты составляют лишь 3% их активов. Даже «Россельхозбанк», который создавался как государственный институт развития, функционирует как обычный коммерческий банк. «Сбербанк» вообще такую функцию на себя не берет. Как обеспечить рост реальных внутренних инвестиций в России?

— Давайте от печки плясать. Инвестиции — это всегда рискованные вложения. Именно по этой причине во всех странах, особенно в развивающихся, создаются специальные механизмы, которые стимулируют инвестиционный процесс. Одним из таких механизмов является проектное финансирование. Мы умудрились 20 лет строить новую рыночную экономику без такого инвестиционного механизма. И это в корне неверно, это наша глобальная ошибка. В конце концов, в 2014 году вступил в силу закон 379-ФЗ, который ввёл институт проектного финансирования SPV в форме СОПФ (специализированное общество проектного финансирования). Но, к сожалению, его ввели только в законодательство о рынке ценных бумаг и институт СОПФ практически не работает.

Российские банки в сфере прямых инвестиций по-прежнему остались вне закона. А во всем мире одним из эффективных механизмов реализации проектного финансирования являются инвестиционные банки. У нас таких специализированных банков сегодня нет.

«СП»: — ВЭБ не является инвестиционным банком?

— По содержанию своей деятельности ВЭБ является инвестиционным банком, но по форме он является не банком, а государственной корпорацией. Все российские банки сегодня — это депозитно-кредитные учреждения. Они собирают деньги через счета, вклады, депозиты, не объясняя своим вкладчикам, для чего, на какие цели они берут эти деньги. В этой связи Центральный банк очень жёстко регулирует размещение банками данных средств, чтобы их не утратили безвозвратно, не разворовали. Это прямая обязанность ЦБ в отношении депозитно-кредитных учреждений во всем мире, пишет "Свободная Пресса" 

Поделиться новостью в социальной сети: